Наколотые дрова укладывались в поленницы, и начина­лась подготовка к главному событию весны - севу. Мужики проверяли сохи, бороны, упряжь, усиленно подкармлива­ли притощавшнх за зиму лошадей припасенным на весен­нюю страду сеном и овсом. Старики все чаще смотрят на небо, прислушиваются к своим старым костям: не ноют ли к перемене погоды, прикидывают, какая будет весна, не вы­мочила бы или не "заморозила озимую рожь. Ведь матушка-рожь кормит всех сплошь.

Но вот подходит время Еремея-запрягальника (это пер­вое мая но старому стилю), земля достаточно прогрелась, подсохла, и у крестьянина одна мысль: «Не дай Бог упустить время посева, останешься в зиму без хлеба». И пахали мужики от темна до темна, выматывая бедных лошаденок и выматываясь сами. В условиях Приангарья сеяли в ос­новном рожь, овес, ячмень, меньше - пшеницу.

Рожь почти всегда давала солидные урожаи, и хлеб был в основном ржаной. Пшеничный был больше не праздни­кам и торжественным дням. Надо отметить, что ржаная коврига была гораздо сытнее, чем пшеничный каравай. Из технических культур сеяли леи, который был необходим для изготовления холста. Коноплю выращивали для изготовления веревок и грубой ткани — посконины, необходи­мой для шитья мешков. Конопляное семя широко исполь­зовалось для приготовления конопляного масла, неповтори­мого по своему вкусу и запаху, к сожалению, сейчас этот весьма ценный продукт забыт.

На время сева все праздники отходили на второй план, и даже такой великий христианский праздник, как Пасха, если он выпадал на время сева, праздновался без особого разгула. Но следующая обычно через месяц Трои­ца отмечалась с широким ангарским размахом. Работы в поле закончены, и есть возможность какое-то время отдох­нуть. К Троице распускались деревья, согласно присказке «Троица, Троица, земля травой покроется» зеленела трава. К этому дню у дворов ставили украшенные лентами берез­ки, молодые парни и девушки водили хороводы, играли в лапту, в «колюкольцы» (ангарскую разновидность горелок), пели песни. Подростки с азартом играли в бабки. А моло­дые женатые пары и пожилые «гуляли», то есть переходили из дома в дом, в каждом было организовано застолье с закусками, вином и брагой. Но все это происходило только после посещения церкви, где обязательно надо было отстоять праздничную заутреню. Правда, в волости церкви были только в Пинчуге, Богучанах и Чадобце, причем в Богучанах церковь была каменной. В остальных деревнях были часовни, и служение в них проводилось только по приезду священника.

Но праздник быстро кончался, наступали будни, а с ним и новые заботы. Приближалась пора сенокоса. Надо было вычистить и выжечь покосы, привести в порядок необ­ходимый инвентарь - косы,   грабли,   приготовить   остожья для хранения сена. До начала XIX  века на Ангаре косили «горбушами»   —  это   был тяжелый инструмент   с   короткой ручкой, и косить, а   скорее,    рубить     траву     им было   не очень   удобно   и трудно.   И   только в начале  XIX   века поя­вилась коса-«литовка» в том  виде,  какую мы  имеем сейчас. Несколько слов о выжигании покосов.  Этот способ  очистки сенскосного угодья существовал всегда, но в настоящее время он превратился в страшного врага тайги, так как поло­вина весенних пожаров связана  с неумелым пользованием палов. Ангарский крестьянин, зная, что его во многом кор­мит тайга, принимал все меры, чтобы не допустить пожара, и они были редкостью.

С приближением сенокосной поры, как и перед нача­лом весеннего сева, в ход идут народные приметы, по кото­рым делали прогноз на период сенокоса. Популярным в то время «прибором», почти верно предсказывавшим погоду, был высушенный еловый сучок, прибитый где-нибудь под навесом.-Он, изгибаясь в ту или иную сторону, довольно точно показывал изменение погоды (кое-где, в деревнях этот нехитрый прибор сохранился и до сих пор). Сена заготавливалось много, так как каждое хозяйство держало много скота, даже небольшие семьи имели по нескольку лошадей и коров. В нашем районе почти не было заливных лугов, где бы косили сено. Обычно это были острова и уда­ленные от деревень покосы в тайге, поэтому сенокос был довольно продолжительным и трудоемким делом. Обычно весь процесс сенокошения заканчивался к Ильину дню. Сено складывали, или, как говорили, сметывали в стога, их огораживали изгородью, которая называлась «остожье». И там оно хранилось до того времени, когда его можно было вывезти на санях.

Короткое в наших краях лето пробегало в заботах осо­бенно быстро. После сенокоса наступала осенняя страда - уборка урожая. Убирали поля вручную серпами. Срезанные злаки связывали в снопы; снопы составляли в суслон. В од­ном суслоне было двенадцать снопов, тринадцатым он при­крывался сверху, предохраняя от осадков. Снопы после выстопки свозили к ригам или овинам, что одно и то же, там складывали в скирды. А зимой в ригах обмолачивали цепами. Жнейки, сенокосилки и молотилки с конным приво­дом появились у нас в районе только в начале XX века.

Но, кроме хлеба, еще надо было убрать лен, коноплю. То и другое дергали руками, стебли высушивали, затем мяли на мялках, волокна освобождали от кострицы (жест­кая часть стебля), расчесывали специальным чесалом и по­лучали «пачеси» — длинные волокна льна или конопли, собранные в пряди, из которых пряли пряжу.

Из огородных культур преобладали морковь, горох, бо­бы и репа. Известно, что картофель в России появился лишь в XVIII веке, а на Ангару он пришел только в нача­ле XIX. До этого картофель с успехом заменяла репа. Она долго сохраняла свои позиции в огородничестве еще и пото­му, что из нес готовили ряд сладких блюд, которые заменя­ли ангарцам сахар, так как он был довольно редок и до­рог. И до сих пор некоторые ангарцы умеют готовить из репы очень вкусное блюдо — «паренки».

Ж коли речь зашла о продуктах питания, посмотрим, чем же питался ангарец в те времена. Пища аборигена была довольно разнообразной, но неприхотливой и без из­лишних кулинарных изобретений. Широко использовались молочные продукты, и, хотя молоко в чистом виде употреб­лялось меньше, много было простокваши, творога, сметаны. Масло сбивалось на самодельных маслобойках, отличалось высокими вкусовыми качествами и имело неповторимый аромат. Растительное масло в основном делалось из семени конопли. Ароматное, оно употреблялось для приправы раз­личного рода каш и других блюд, особенно в постные дни.

Ангарец употреблял много мяса в вареном, жареном и
тушеном виде. Особенно были популярны щи с мясом, или,
как их называли на Ангаре, «шин». Делались и пельмени, но
до появления мясорубок мясо мелко рубилось сечкой в
деревянном корытце. Было в основном мясо диких животных - сохатого, оленя, конечно же, была и «убоина», то
есть говядина. Свинина стала появляться только в середине
XIX века. Было много птицы, но употреблялась только дичь:
рябчики, глухари, тетерева, или, как их называли на Анга­
ре, «пальники». Куры в пищу употреблялись редко, их мясо
считалось нечистым. Богатейшая в те времена рыбными за­
пасами Ангара обеспечивала жителей самой деликатесной
рыбой - стерлядью, осетром, тайменем, и порой щуку не
считали за рыбу. Зимой ловили много налима, который ценился из-за своей печенки - максы. В Прнангарье, как,
впрочем, во всей Сибири, в зимнее время было развито сыроядение. Это было связано с тем, что подсознательно або­ригены в длинные суровые зимы предохраняли себя от ави­таминоза. Но «сырком» употреблялось только мясо диких животных. Кладовой витаминов были сохатиная печень, аиз рыб — налим и его макса.

    Из напитков   был популярен квас, который   готовили из ржаных  квасников.  Он получался ароматным, с острым  ос­вежающим фкусом. До сих пор   кое-где в деревнях  сохрани­лся его рецепт.   Пили настои трав, запаривалн чаи из   смо­родины, брусничника.   Но когда на Ангару   стал   завозиться чай, то он стал излюбленным напитком ангарцев. Чаепитие стало целым ритуалом. Чай пили, разводя молоком, а если был сахар, то с сахаром и обязательно вприкуску. Иногда две старушки могли выпить полуведерный самовар. Чан заваривался солидной крепости, наливался в чашку, разво­дился кипятком, добавлялось молоко. Из чашки напиток наливался в блюдце, которое держали на расставленных пяти пальцах. Закончив чаепитие, кружку переворачивали вверх дном, а на донышко клали недогрызенный кусочек са­хара. Весь сахар сгрызть было неприлично, этого требовал этикет.

Алкоголя ангарский крестьянин употреблял очень мало и только по особым случаям: по праздникам, в дни рожде­ния и по другим каким-то выдающимся случаям. Основным алкогольным напитком была брага, которая настаивалась на различных ягодах. Брага, как и квас, была пенной и об­ладала приятным вкусом. И сейчас некоторые старые люди умеют делать этот напиток- Самогон появился только в кон­це XIX века, но особой популярностью не пользовался. О человеке, который пил самогон, говорили: «Что это за че­ловек, раз он самогонишко пьет». Употребление ал­коголя сдерживалось тем, что употребляющий алкоголь в больших количествах, то есть пьяница, не смог бы прожить в этих трудных условиях, когда, чтобы прожить, все время надо было трудиться.

В праздники все хозяйки стремились блеснуть своим кулинарным искусством, а оно в основном выражалось в стряпанье различного рода шанег, блинов и пирогов, кото­рых было великое разнообразие. Пироги с вязигой (вязига - спинная хорда осетровых рыб), пироги из стерляди, из на­лима или налимьей максы (печени), с грибами, ягодами, с другими начинками, которые придумывали хозяйки. Ес­тественно, в будни пища была менее разнообразной, особен­но в пост, который неуклонно соблюдался всеми абориге­нами.

За столом соблюдался определенный порядок. Как прави­ло, вся семья садилась за большой стол на деревянные ска­мейки-лавки. Хлеб, нарезанный большой горкой, лежал посе­редине, ставилось несколько чашек с едой, из которых ели по очереди. У каждого стояла кружка с чаем или моло­ком. За столом старались не разговаривать, ели, как правило, молча, если кто-то из младших членов семьи начинал шалить, то от главы семьи мог получить звонкий удар де­ревянной ложкой по лбу - инцидент был обычно исчерпан.

НО ВЕРНЕМСЯ к хозяйственной деятельности ангарца. Сенокос закончен, солнце повернуло на глубокую осень, скоро полетят «белые мухи». Мужики постепенно начинают готовиться к осенней охоте. У ангарского мужика, кроме ве­дения крестьянского хозяйства, было еще два дополнитель­ных промысла — охота и рыбалка, которые играли в жизни весьма значительную роль. Рыбалка начиналась весной и продолжалась все лето до ледостава- Весной — короткая рыбалка после ледохода для того, как говорится, чтобы «разговеться свежей рыбой». И, как правило, весной рыбу не заготавливали, так как не было смысла это делать по­тому, что ее летом можно было поймать в любое время. Второй причиной было то, что она шла на икромет. Говори­ли: «Пусть икру отмечет, а то напрок (то есть на будущий год) рыбы не будет». Летом обычно рыбачили старики, жи­вя в рыбачьих избушках, которых было по берегам Ангары множество. Они ставили сети, морды и другие виды лову­шек. Промышляли в основном «белую» рыбу — щук, оку­ней, сорогу, изредка тайменя, хариуса. Ставили самоловы и переметы осенью во время так называемых «боевок». Боевка — это ловля стерляди и осетра на зимоваль­ных ямах, в глубоких местах, где эта рыба становилась на зимовку. Таких ям в пределах нашего района было неско­лько. Шунтарская, которая славилась на всю Ангару, Хле­бная в районе Климинских островов. Менее значимые — у деревни Гольтявино и ниже деревни Ярки, по крупному при­току Ангары, протекающему по территории нашего района, реке Чуне в районе порогов Аракан и Косой.